Ностальгия

Вышли вечером погулять и с изумлением обнаружили, что наш кот взобрался на внешнюю сторону подоконника соседского дома и заглядывает в освещенное окно. Я сняла кота и понесла его домой на руках. Он не вырывался, но в знак протеста деликатно мяукал.

Когда-то это был не наш кот, а соседский. Но главу семьи перевели служить на дальний остров, и он не смог взять с собой пять кошек и двух собак. Кот стал наш. Дом был продан странноватому гомосеку с двумя огромными псами; из дома частенько тянет травой.

В старом доме нашего кота особо не любили, он был звериный изгой.  Его задирали, притесняли, порвали ухо. Он никогда не ел досыта. Но он сидит, смотрит в окна бывшего дома.

Видимо, чувство тоски по оставленному дому появилось миллиард лет назад у нашего общего предка, какой-нибудь зубастой сумчатой землеройки, которую всемирный потоп выкурил из норки. Это в наших генах - вернувшись, прийти на улицу, где стоит уже не твой дом, и заглянуть в освещенные окна.

Я не верю тем, кто говорит, что не испытывает никаких чувств к стране, из которой уехал, к дому, который оставил. Даже если тебе там было плохо, ты был чужим, был изгоем, и пришлось бежать, спасая жизнь свою и детей. Тем горше, если нельзя постучать в дверь, когда-то бывшую твоей.

Мы все оставили дом, в который нельзя вернуться. Даже у нашего кота душа иммигранта.

Правда, есть, спать и чесаться наш кот предпочитает все-таки в своем новом доме, где мы его любим, ласкаем и балуем.